Огурец

Канун две тысячи...ого года. С неба хлопьями валит снег, но главное, что вся семья в сборе.

Я с сестрой Лизой наряжаю ёлку, совсем как в детстве: споря, хохоча и бегая кругами по комнате. На кухне мать с отцом заняты новогодним меню, а в гостиной Лизин муж собирает стол. Их пятилетний Сашка с интересом наблюдает за своим папой и даже пытается чем-то ему помочь.

- А вот это мы точно на ёлку вешать не будем, - сказал я, доставая из коробки старую игрушку.

- Почему это? – Лиза сделала удивлённо-обиженное лицо и попыталась отобрать у меня украшение. – Миша, ты же знаешь, что это всегда была моя любимая игрушка!

- Вот эта?! – воскликнул я, размахивая спорным украшением. – Да ты только посмотри на этот кошмар!

Действительно, ёлочная игрушка была в плачевном состоянии. Во-первых, она была в виде обычного зелёного огурца. Что может быть более новогодним, чем огурец? Во-вторых, она выглядела довольно старой. Не знаю, сколько ей было лет, но явно больше, чем мне. Огурец местами выцвел, оригинальное крепление давным-давно потерялось, а на его месте к колечку крепилась ржавая скрепка. В общем, идеальное украшение, ничего не скажешь.

- Ну и что? Огурец, он как ёлка – зелёный, шершавый и колючий, - философски заметила Лиза. – Но, если ты не помнишь, ещё прабабушка говорила, что эта игрушка должна каждый год висеть на ёлке. В любом месте, можно даже сзади.

Её муж удивлённо посмотрел на нас:

- Милая, тебе уже двадцать пять, неужели т веришь в подобное? – спросил Дима, прикручивая одну из ножек стола.

Наш стол так же достоин упоминания, как и огурец. Не исключаю, что эти предметы являются ровесниками, во всяком случае, оба старше меня на десятки лет. Стол у нас достаточно обычный: деревянный, раскладной, прямоугольной формы, рассчитан как раз на большую семью. Уж не знаю, что привело к этому (возможно, конструкция была таковой изначально), но ножки следовало крепить каждую в определённом месте, в противном случае, некоторые были короче и делали сидение за столом сродни родео. Ситуация осложнялась тем, что ножки и места крепления не были помечены, поэтому, методом проб и ошибок, Дима прикручивал эти ножки уже третий раз. Самым интересным, на мой взгляд, было то, что сам стол сделан ровно и великолепно, в чём причина этого волшебства с длиной конечностей, мы с отцом так и не поняли, хотя, казалось бы, изучили весь предмет мебели.

- Ладно, сдаюсь, - Лиза со вздохом отошла от меня и позволила убрать многострадальный огурец обратно в коробку, - ваш мужской прагматизм и несгибаемые аргументы вынудили меня отступить. Но учтите, я не сдамся: в следующем году огурец будет висеть на самом видно месте!

Она сделала оскорблённое лицо, задрала голову и гордо удалилась. Мы с Димой переглянулись и заржали.

- Давай помогу, - предложил я ему, беря одну из ножек.

***

Ёлка стояла в углу, свет гирлянды падал на стеклянные игрушки и отражался от них на стены, создавая эффект светомузыки. Стол был накрыт новогодней белой скатертью с серебряными снежинками, я не очень любил эту скатерть – её блёстки весь год можно было найти в самых неожиданных местах. Стол был не только украшен соответственно празднику, содержимое посуды, стоящей на нём, радовало глаз.

За столом уже сидели нарядные мама и Лиза, причём первая всё поправляла бокалы, мать у нас перфекционистка. Отец ушёл на балкон за алкоголем, Дима искал штопор, а мы с Сашкой, как самые младшие, прятали подарки под ёлку.

Время близилось к полуночи. И тут случилось внезапное: прямо посреди речи президента мой живот решил, что пора устроить революцию и изменить традицию празднования.

- Ой, - только и сказал я, вставая.

- Миша, с тобой всё в порядке? – мама почему-то встревожилась. Через мгновение я понял, почему. Звуки, доносившиеся из области пресса, наводили на мысли о голодном динозавре, никак иначе.

- Всё, братец, - Лизе было весело. Казалось бы, взрослая женщина, а веселят её глупости всякие, - теперь год проведёшь как принц на белом коне, не иначе. Может, даже женишься.

- Дура ты, - сквозь зубы промычал я протискиваясь между стульями и стеной.

Что они говорили дальше, я не слушал. Не знаю, сколько я просидел в комнате раздумий, однако Куранты я, кажется, слышал, а вот салютов и криков «Ура!» не было. Такая тишина меня удивила.

Я осторожно вышел из комнаты и понял, что вокруг царит относительная тишина: тикали часы, работал телевизор, за окном дул ветер, но людей слышно не было.

Войдя в гостиную, я обнаружил её пустой. Все вещи были на месте: стол, тарелки, салаты в салатницах, ёлка и т.д. Не было только людей. В панике я подбежал к окну, но не увидел там никого. Хотя, кого я собрался там увидеть сразу после полуночи в Новый год – загадка для самого меня.

Почему-то мозг решил, что вся семья тихонько собралась и ушла гулять. Причём его не смутило, что мои родные бросили едва тронутую еду, не надели куртки и ушли без меня. Я быстро оделся и вышел на улицу. Не знаю, сколько прошло времени, однако никого и нигде я не нашёл, и не только мою семью – вообще никого. В окнах и на улице горел свет, но нигде не было следов людей: ни звуков, ни силуэтов в окнах, ни машин – ничего. Сказать, что это меня напугало – значит ничего не сказать.

В памяти всплыли слова Лизы об игрушечном огурце. По какой-то причине я решил, что вся проблема в нём, но в коробке его не было.

***

Не буду рассказывать, как я прожил этот год, как нашёл этот проклятый огурец. Но в этом странном мире, куда я умудрился попасть, были все удобства.

Я сидел в чистой гостиной, перед наряженной ёлкой и держал зелёную пупырчатую игрушку. Подойдя к ёлке, я замер и протянул руку с огурцом к колючей ветке.